Сколько было шляхты в Беларуси и куда она делась? РОО СК "Объединённые польские сердца" Встречают по одежке.

Шляхта.

Слово “шляхта” происходит от немецкого Schlagen — бить, а немецкое слово Schlacht означает “битва”. Дословный перевод слова “шляхта” означает: люди боя, вояки, воины. Это было сословие людей оборонявших Отчизну от врагов в годы многочисленных войн.

«Белорусский шляхтич — значит благородный, свободный,

вольный!»

У нашей страны — интересная, богатая история. Здесь происходили события

общеевропейского и даже мирового значения. Здесь жили люди, внесшие вклад

в сокровищницу мировой культуры. Здесь кипели обычные человеческие страсти

и заключались договора, кроившие Европу. Увы, обо всем этом мы знаем очень

мало — из-за беспамятства, из-за того, что не смогли, в отличие от других

европейских стран, сберечь «материальные» доказательства событий давно

минувших лет. Были разрушены и до сих пор не восстановлены замки, дворцы,

храмы, дома, парки, усадьбы. Все, что делает страну привлекательной для

гостей и туристов, — блестящая жизнь знати, героические поступки простых

людей, жертвы, драматические судьбы, — все это было по-хамски вычеркнуто в

ХХ столетии из нашей истории.

— Шляхта — это высшее сословие в феодальный период истории Беларуси. В то

время шляхта имела большое значение и, собственно, управляла государством.

Само название пришло к нам из Польши, в Польшу — из Чехии, в Чехию — из

Германии. В переводе со старонемецкого шляхта — значит благородные,

свободные, вольные. Хотя некоторые исследователи считают, что название

произошло от немецкого слова schlacht — сражение, битва. Но я все-таки

склоняюсь к первой версии. У нас шляхта появилась в ХVI в., до этого

времени белорусское военно-служилое сословие называлось бояре. Но это не

те московские богатые и влиятельные бояре, о которых мы сразу вспоминаем.

Белорусские бояре — это средние и мелкие землевладельцы. У некоторых наших

бояр были крестьяне, у других — не было. В любом случае это были вольные

люди, и они ходили на войну — защищали родину. Это важный момент — в

Беларуси воевала только шляхта. Горожане брали в руки оружие лишь изредка

— когда их осаждали, а крестьяне поднимались на борьбу только в самом

крайнем случае — если нужно было немедленно дать отпор врагу. Белорусская

шляхта никогда не была однородной. Некоторые шляхтичи были очень богаты,

другие располагали более скромными средствами. Была, наконец, мелкая

шляхта, которая сама трудилась на земле. Шляхетство передавалось по

наследству, хотя изредка могли производить в шляхту свободных крестьян,

которые участвовали в сражениях, была одно время такая категория

военно-служилых крестьян, потом она исчезла. Важно подчеркнуть, что, в

отличие от других государств, наша шляхта была очень многочисленной,

поскольку страна постоянно воевала. Нас осаждали со всех сторон: то

крымские татары, то крестоносцы, то московские завоеватели, то шведы.

Белорусская шляхта составляла 10-12% населения, а в некоторых местах

достигала даже 15%. Это очень много! Имея такой большой процент шляхты,

Беларусь и присоединили к Российской империи. Для России это было

удивительно. Ведь в самой России дворянство составляло всего лишь 1%.

Естественно, российские власти относились к шляхте настороженно. Тем

более, что шляхта постоянно поднималась на восстания — за независимость,

за свои сословные права, которые Российская империя пыталась отнять.

Шляхтичи же были избирателями, они баллотировались в сеймики по поветам, а

в Российской империи этого не было. В конце ХVIII и в ХIХ веках

белорусская шляхта три раза поднимала восстания — в Беларуси, Польше и

Литве. Это восстание Тадеуша Костюшко 1794 года, восстание 1831 года и

восстание 1863 года, которым руководил наш национальный герой Викентий

Константин Калиновский. Кстати, Кастусь — это выдуманное имя, его

«изобрели» в ХХ веке Игнатовский и другие историки, чтобы доказать, что

это было крестьянское восстание. Я думаю, Калиновский очень бы удивился,

узнав, что он Кастусь.

— Все-таки очень велика дистанция между магнатами и простыми шляхтичами,

которые сами работали на земле.

— Экономически — да, но юридически все они были равны. Радзивиллы,

заигрывая с избирателями, называли их «пане-браце». Магнаты всегда были

богатая) — очень гордая: чуть что — поднимала восстания. И, кстати, было у

шляхты такое право: право вооруженного сопротивления власти, если та

действует антизаконно.

— В советские времена шляхту было принято высмеивать. Школьная

хрестоматийная литература представляла шляхтича глупым, надутым и

заносчивым.

— Естественно, отношение было резко отрицательным. По-другому и быть не

могло. У шляхтичей — земля, у шляхтичей — крестьяне. С точки зрения

классового подхода, шляхтичи — враги и угнетатели. С другой стороны —

всегда был повод относиться к шляхте с некоторой иронией. Ведь

значительная часть шляхты была небогата, но наделена всеми правами.

Естественно, повышенное самомнение шляхтича иногда представлялось в

несколько комичном свете.

— Небогатые шляхтичи выглядели, как бедняки?

— О, нет! Чем отличался шляхтич от крестьянина, скажем, в ХVIII веке?

Мемуарист Ежи Китович, который, кстати, был родом из Брестского

воеводства, писал: даже бедный шляхтич, когда едет на поле и везет

«угнаенне», втыкает в «угнаенне» саблю. Саблю, видите ли, могли носить

только шляхтичи. И все понимали, что едет шляхтич, а не мужик. Заметьте,

уже тогда иронизировали по поводу шляхты. Но это была скорее самоирония.

Вспомним известную белорусскую поговорку: «Адз_н лапаць, друг_ бот, але

шляхцiч, далiбог!» — это, разумеется, о бедной шляхте. Да, был гонор, была

самоирония, но было и благородство, было понимание того, что надо

соответствовать принадлежности к высшему сословию — быть вежливыми,

культурными, внимательными к женщинам, не совершать поступков, которые

бросали бы тень на репутацию. Даже бедная шляхта старалась дать детям

образование. Вообще шляхетские традиции хороши. Больше всего и лучше всего

о них написал Владимир Короткевич, который и сам был шляхетского

происхождения.

— Какие были традиции у шляхты?

— Например, шляхтич просто обязан был уважительно относиться к жене. Иначе

общество осудило бы и отвергло его.

— Какое же общество на хуторе?

— Но он ведь не живет на хуторе безвылазно: он бывает в костеле, в церкви,

на базаре, участвует в торжествах. И общество строго следит за соблюдением

традиций. Чтобы шляхтич ударил жену? — нет-нет, такого просто не могло

быть! А мужик мог ударить, потому что это считалось вполне нормальным. И

даже полезным. Что делать — таковы были традиции у мужиков.

— Если бы мужик покалечил жену, так сказать, «в воспитательных целях», то

он бы не нес ответственность. А шляхтич?

— У шляхтичей считалось — лучше развестись, чем драться.

— А разве можно было разводиться?

— Чрезвычайно сложно. Церковный брак — это пожизненно. Католическая

церковь практически не разводила, а для православной требовались весомые

доказательства. Бракоразводные процессы тянулись по семь лет, бумаги

ходили по всем церковным инстанциям, и в случае положительного решения все

заканчивалось указом самого императора. Католики, пожелавшие развестись,

должны были дойти аж до Папы Римского.

— Жизнь знатной шляхты овеяна легендами. Драматические судьбы, любовные

истории…

— Пожалуй, самая обыгрываемая теперешними драматургами любовная история —

это Барбара Радзивилл и великий князь и король Сигизмунд Август.

— По любвеобильности нашу Барбару сравнивают с Екатериной Второй.

— Такие сведения есть. Отрицать трудно. Но я все-таки склоняюсь к мнению,

что между Барбарой и Сигизмундом была настоящая любовь.

— Поговаривают, что она его соблазнила?

— Она была красива и любила. Как не соблазниться?! И он любил. Хотя правда

и то, что братья Барбары заставили Сигизмунда жениться, когда он тайком

пришел к Барбаре на встречу. Но, согласитесь, надо было очень сильно

любить, чтобы пойти против воли своего отца — старого короля и своей

матери Боны Сфорцы — старой королевы. Потом сейм не хотел короновать

Барбару, а он все-таки добился того, что Барбара Радзивилл стала

королевой. Польская знать всячески препятствовала этому. Легенда говорит о

том, что Бона Сфорца отравила Барбару. Я в этом не уверен. Есть версия,

что у Барбары был рак. Ее смерть навсегда останется загадкой.

— Откуда вообще взялись Радзивиллы? Кто они — поляки, литовцы, белорусы?

— Трудно ответить на этот вопрос категорически — в духе паспортной системы

товарища Сталина. Совершенно очевидно, что пресловутая пятая графа здесь

не подходит. По происхождению Радзивиллы из литовского рода. Но уже в ХV

веке они, как и многие феодалы, перешли на белорусский язык (он был

государственным). Ну, а в ХVI веке стали говорить по-польски — чтоб быть в

союзе с поляками. И все же мы, историки, считаем Радзивиллов белорусскими

феодалами. Они жили в Беларуси, основная линия рода была в Несвиже, Клецке

и Давид-Городке. Они владели многими территориями и даже городами. У них

были собственные войска. Со временем Радзивиллы, конечно, ополячились, но

всегда помнили, что они отсюда — из Литвы. А Литвой до конца ХIХ века

называли большую часть Беларуси.

— Радзивиллы очень значительные, но не единственные белорусские магнаты.

— Говоря о магнатах, вслед за Радзивиллами обычно вспоминают Сапегов.

Очень значительная фамилия! Предки их — полоцкие бояре. А выдвинулись

Сапеги в первой половине ХVI века. Иван Сапега был писарем, заведовал

канцелярией великого князя. Потом получил имение, и потихоньку род начал

свое восхождение. Сапеги были очень влиятельными в ХVII и ХVIII веках, в

это время они, подобно Радзивиллам, получили княжеский титул в Священной

Римской империи. Хотя, надо заметить, что шляхта эти титулы не признавала,

говорила: мы все равны. Кстати, в Ружанах остались руины замка-дворца

Сапегов. А вот в Восточной Беларуси от имения Сапегов не сохранилось

ничего… Еще один замечательный род — Огинские. Особую известность они

приобрели в конце ХVII и в ХVIII веках, занимая гетманскую должность. Один

из Огинских — полководец времен Северной войны — был сторонником Петра

Первого. А Михал Казимир в своем имении в Слониме устраивал настоящие

театральные представления и осуществлял музыкальные постановки. Кстати, в

ХVIII веке многие представители шляхты были композиторами-любителями,

писали неплохую музыку. Культурные люди! Костюшко и тот писал полонезы

(иногда их и теперь исполняют), хотя был из бедной шляхты.

— Наверное, тогда мода такая была — музыку сочинять?

— С одной стороны, конечно, — баловство. С другой — неплохо получалось.

Все-таки это были талантливые люди. Причем все писали. Даже Радзивиллы.

Даже оперы. Например, Мацей Радзивилл написал известную оперу «Агатка».

Разумеется, сегодня более всего известен Михал Клеофас Огинский — автор

знаменитого полонеза, хотя это полонез номер один, а у Огинского их более

50. Плюс оперы.

— Из мелкой шляхты были известные люди?

— Например, Адам Мицкевич. Года три назад я расписал его родословную.

Совсем слабенькая! В лучшем случае только за сто лет известны предки, а

все, что раньше, — выдумано. Во всяком случае, это мое мнение как

исследователя. Отец Адама — Николай Мицкевич — занимался тем, что сейчас

называют адвокатской деятельностью. Некоторые историки считают, что

Николай Мицкевич даже не был шляхтичем, а имел крестьянское происхождение.

Была будто бы богатенькая крестьянская семья, Николай закончил школу при

монастыре и без высшего образования работал адвокатом. Кстати, Николай

Мицкевич 11 лет судился, чтобы доказать свое шляхетство. Начал судиться

еще при Речи Посполитой, а заканчивал в Российской империи. И кто-то зло

написал: «документы были фальшивые, а свидетели подкуплены».

— Анатолий Петрович, много лет подряд в нас вбивали представление о

Беларуси как об исключительно крестьянской, бедной, «лапотной» стране?

Насколько этот стереотип соответствует действительности?

— Стремление властей показать белорусскую нацию как крестьянскую и лишь в

некоторой степени городскую — особенно усилилось в первой половине ХХ

века, когда властям надо было опереться на крестьян, а все остальные слои

общества считались реакционными, в том числе и шляхта, тем более, что она

говорила по-польски, а многие, между прочим, уже заговорили по-белорусски.

По переписи, которая проходила в Российской империи в конце ХIХ века, 37%

шляхты назвали себя белорусами.

— Не слишком четкое самосознание!

— Четкое самосознание появилось чуть позже, благодаря Виленскому

университету. Там была большая группа профессуры, которая стала

интересоваться белорусоведением. Не удивительно, что Николай I закрыл

Виленский университет. Не будем забывать и о том, что наше белорусское

Адраджэнне (конец ХIХ-начало ХХ века) — это в основном выходцы из шляхты.

Многие шляхтичи действительно осознавали себя белорусами и были настоящими

патриотами. Например, фундатар или, как теперь говорят, спонсор

строительства Красного костела Эдвард Адам Вайнилович, один из богатейших

помещиков Беларуси. Интереснейшая судьба! Закончил Слуцкую гимназию, потом

— технологический институт в Петербурге, стажировался за границей. Знал

все рабочие специальности, работал на Путиловском заводе. Когда умер отец

— помещик Слуцкого уезда, забросил инженерное дело и стал помещиком,

общественным деятелем и одним из тех, кто давал деньги на «беларускую

справу». Белорусское Адраджэнне, кстати, постоянно поддерживали деньгами

вот этот Вайнилович да еще княгиня Магдалена Радзивилл. Княгиня даже

устроила в своих владениях начальные белорусские школы.

— Как теперь живет шляхта?

— Я уже говорил, что белорусская шляхта очень многочисленна. Сегодня

некоторые потомки шляхтичей (а это и крестьяне, и рабочие, и

интеллигенция, и бизнесмены) даже не догадываются о своем шляхетском

происхождении. Но все-таки был период, когда люди начали активно

интересоваться собственной родословной, разыскивать имена своих далеких

предков, составлять генеалогические древа. То есть народ понял, что стыдно

быть «иванами, не помнящими родства». И белорусские историки тоже

заинтересовались историей шляхты. В 90-х годах были написаны значительные

научные статьи по этому вопросу, в 1992 году мы создали «Згуртаванне

беларускай шляхты», а в 1999-м провели специальную конференцию,

посвященную шляхте. В настоящее время историк, кандидат наук Павел Лойка

даже пишет докторскую диссертацию, посвященную шляхте. И, кстати, многие

писатели, вслед за Короткевичем, обращаются сегодня к этой теме. В общем,

я доволен, что благодаря нашему труду, благодаря стараниям многих

белорусских ученых и писателей нам в какой-то мере удалось реабилитировать

шляхту. Итогом последних 10 лет можно назвать то, что и народ, и власти

стали относиться к шляхте более уважительно. Я помню, что в начале 90-х

годов был очень бурный интерес к «шляхетскому» вопросу. Нельзя не

заметить, что сегодня он несколько поутих, как, впрочем, и ко всему

остальному. Но эта инертность связана с условиями жизни. В мае 2000 года

вышло официальное постановление Верховного суда страны прекратить

деятельность нашего «Згуртавання». Тогда, как мы помним, «прикрыли» многие

общественные организации. Но я хочу сказать: шляхта осталась. И она будет

жить. Да и «Згуртаванне», хоть формально отсутствует, фактически

продолжает действовать. Мы по-прежнему помогаем людям составлять

родословные и разыскивать свои корни.

Белорусская шляхта

Шляхта (от древневерхненемецкого slahta - род, либо нем. Schlacht - сражение) - привилегированное воинское сословие в Королевстве Польском и Великом княжестве Литовском , а также некоторых других государствах. Играло большую роль в политической жизни страны, со временем сформировало концепцию «шляхетской нации» и утвердило свое право на выборную монархию.

"Шляхціч на загродзе роўны ваяводзе" . Любой шляхтич, избранный депутатом сейса или сеймика, обладал правом Liberum Veto. Liberum veto - принцип парламентского устройства в Речи Посполитой, который позволял любому депутату сейма прекратить обсуждение вопроса в сейме и работу сейма вообще, выступив против. Было принято как обязательное в 1589 году, в 1666 году было расширено на воеводские сеймики.

В отличие от соседних стран, где дворянство составляло ~3% населения, в ВКЛ шляхта составляла 10-15% (по разным воеводствам). По Городельской унии 1413 года бояре Великого княжества Литовского вошли в польское шляхетское гербовое братство - "акт об адопции". Это время принято за точку отсчета современной белорусской геральдики .

По имущественному положению шляхта делилась на:
- магнатов
- заможная шляхта (владение одной или несколькими деревнями)
- фольварковая шляхта (владение одним или несколькими фольварками /усадьбами/)
- застенковая (загродковая, околичная) шляхта (имела свое хозяйство, но не имела крестьян)
- шляхта-голота (безземельная)

Нижний имущественный слой шляхты размыто смыкался с земянами и панцирными боярами . Шляхта, земяне, панцирные и путные бояре были воинским сословием (крестьне на службу не призывались). До наших дней сохранился поименный "Спис войска Литовского" 1528-67 гг., где каждый может найти знакомые фамилии.

Сарматизм

Шляхетская идеология, доминировавшая в XVI - XIX вв. Сарматизм возводил шляхту к древним сарматам, отделяя тем самым себя от массы простолюдинов. Сарматизм предопределил многие особенности культуры знати Речи Посполитой и её отличие от западноевропейской аристократии: условно «восточный» стиль парадной одежды (жупан, контуш, слуцкий пояс, сабля), особые манеры, сарматские портреты и тд.

На картах Сарматия локализовалась вокруг венедов и моря Геродота (ныне Полесье).

Эта традиция - определять шляхту как "отдельную этнографическую группу" - продолжена в академическом издании Императорского Русского Географического Общества "Россия. Полное географическое описание" 1905 года.

Gente Lituane, natione Polonus

" - большинство местного дворянства знало о своем литовском или белорусском этническом происхождении, но воспринимало языковую и культурную полонизацию предков как акт их добровольного политического и цивилизационного выбора [ аналог национальных элит в СССР ]." Юлиуш Бардах, доктор honoris causa Варшавского университета, Вильнюсского университета, Лодзинского университета

C 1696 года польский язык стал государственным в Речи Посполитой. Он стал языком горожан (аналог русскому сегодня), наряду с латынью использовался в учебных заведениях (Виленский университет, Полоцкая иезуитская Академия и пр).

[ Однако даже в XIX веке польскоязычные филоматы называли себя не поляками, а литвинами , обращались в своих литературных произведениях к образам "исторической Литвы" (ВКЛ), вводили в свои литературные произведения элементы "тутэйшага" языка ("Dziady" Мицкевича).

Типичными представителями тутэйшай шляхты были Ходзько гербу "Костеша", Скирмунты гербу "Дуб", Войниловичи - "Войниловичи не пришли ни с Востока, ни с Запада - они коренные, местные, кость от кости, кровь от крови того народа, который когда-то хоронил своих предков в этих курганах (сегодня - на сельских кладбищах) и родную белорусскую землю сохой пашет". "Воспоминания", Э. Войнилович (фундатор строительства минского Красного костела)

Шляхта & Российская империя

После Разделов Речи Посполитой и присоединении ВКЛ к Российской империи, шляхетское сословие вместе с местным самоуправлением стремительно ликвидируется.

Интересен труд Императорской АН "Описание всех обитающих в Российском государстве народов" 1793 г., составленный после Второго раздела РП. Именует всех жителей нашего Края "поляками". Описывает крестьян и шляхту "народа польского". Что характерно, без причитаний о "тяжкой доле мужика-белоруса" - все еще впереди.

Списки шляхты

Поименные списки шляхты и шляхетских родов - "Сбор имен шляхты", сводные списки участников восстания 1830 и восстания 1863 гг., иные источники - можно посмотреть .

Шляхетская демократия

Шляхта - социальный слой, гораздо более значимый, чем дворяне соседних стран - породил термин шляхетская демократия . Шляхетская демократия может рассматриваться как вариант представительной демократии с той лишь разницей, что народом в Речи Посполитой считалось не всё население, а только шляхта.

Окончательное становление "шляхетской демократии" утвердили в 1573 году Генриховы артикулы - клятва выборных королей Речи Посполитой. Они не только ограничивали власть короля, но и давали шляхте законное право выступать против него.

"В случае же, если мы (от чего, Боже, сохрани!) не выполним этих статей или условий, или учиним что-либо вопреки им, законам и вольностям, то всех жителей королевства и великого княжества объявляем свободными от должного нам повиновения и верности".
§17 ...A ieslibysmy (czego Boze uchoway) co przeciw prawom, wolnosciom, artykulom, kondycyom wykroczyli, abo czego nie wypelnili: tedy obywatele Koronne oboyga narodu, od posluszenstwa y wiary Nam powinney, wolne czyniemy."

[ 200 лет спустя, в 1776 году похожие слова были вписаны в Декларацию независимсти США:
" Но когда длинный ряд злоупотреблений и насилий, неизменно подчиненных одной и той же цели, свидетельствует о коварном замысле вынудить народ смириться с неограниченным деспотизмом, свержение такого правительства и создание новых гарантий безопасности на будущее становится правом и обязанностью народа." ]

Сложные отношения между монархией и шляхтой, а также далеко идущие привилегии шляхты стали одной из основных причин упадка Речи Посполитой в XVIII веке.

http://www.gutenberg.czyz.org/word,60867
http://www.arche.by/by/page/science/6866

О россиянах-рабовладельцах, босой белорусской шляхте, мировом феномене политического устройства Беларуси и исламском городе под Минском мы поговорили с настоящими потомками белорусской шляхты, а также в качестве эксперимента узнали, кем были предки нашего корреспондента.

Небольшой кабинет в Доме ветеранов ничем с первого взгляда не примечателен: девушки обрабатывают фотографии в фотошопе, мужчины, окруженные стопками папок и листов, обсуждают новое издание книги, звонят телефоны, слышится стук каблуков из коридора. В этом небольшом кабинете заседают прямые потомки белорусской шляхты.

Собрание существует уже почти десять лет. За это время белорусы тысячи раз открывали дверь этого кабинета в надежде узнать, кем были их предки. Собирать такую информацию и передавать ее общественности - главная миссия Собрания. Кроме того, они организовывают балы, выставки, встречи, поездки. Чтобы наглядно показать, как происходит процесс поиска корней, председатель Собрания Игорь Владимирович Чекалов-Шидловский «протестировал» фамилию корреспондента KYKY.

Точное происхождение фамилии Мелеховец не известно, но по материнской линии журналист - Шоломицкий. Именно эти корни мы и попытались найти. Игорь Чекалов-Шидловский предлагает на примере Шоломицких провести экспресс-анализ фамилии. Первая его ступень, самая простая, подразумевает поиск фамилии в шляхецких энциклопедиях.

Три этапа в тестировании фамилии

Игорь Владимирович: «Все первоисточники по шляхте на польском языке. Они, естественно, переводятся на белорусский, русский, украинский. Так возникает своеобразный конгломерат: Польша, Беларусь, Литва, Украина и часть России, причем, мы говорим про Смоленщину и Брянщину, где на самом деле было много шляхты.

То, что я сейчас скажу, пока ещё не сильно озвучено - Российское дворянство до 18 века наполовину состояло из шляхтичей, которые переходили в Царство Московское служить.

Приходило туда много иностранцев, четвёртая часть - пруссы и немцы, ещё четвёртая часть - татары и „закавказцы“. Почему они туда приходили? Это была огромная и богатая территория, да еще и с рабами в придачу. Сейчас в ходу эвфемизм „крепостные крестьяне“, но до 1861 крестьяне были в положении рабов. Их продавали, меняли на собак, лошадей, их можно было проиграть в карты. Признаки рабов и формировали национальный характер. Мировоззрение двух слоёв людей (шляхты как элиты, и тех, кто под элитой) формируется в условиях рабовладения. На наших территориях немного другая история, потому что у нас было 20% шляхты (в России - 1%), ещё 20% - свободные люди. Это была демократическая республика, которая выбирала власть от местных до короля, и, естественно, народ вырастал с совершенно другими мозгами. Согласитесь, 20% - это не 1%, но они легко растворялись в крестьянской массе, потому что многие шляхтичи были вынуждены сами обрабатывать землю».

Шляхта вырастала с другим менталитетом, поэтому шляхту Речи Посполитой не стоит сравнивать со шляхтой России.

По словам Игоря Владимировича, два одинаковых слоя общества похожи, и сейчас говорят на одном языке, но у нас разная история. Сегодня к нам приезжают россияне, и мы для них, по мнению членов Собрания, - недосягаемая вершина, сияющие высоты. «Они просто плачут, когда видят, как мы живём. Они знают, что тебя здесь не толкнут, не обзовут, в отличие от Москвы, где спокойно пройти нельзя. А если и толкнут, то извинятся», - отмечает Чекалов-Шидловский. Выдают разницу исторического развития и внешние признаки, и здесь речь идет о так называемой «провинциальной чистоте». Игорь Владимирович вспоминает москвича Григория Якутовского, который пишет про Беларусь, его последнее произведение называется «Беларусь - это круто»: «У него джазовый стёб по стилю и оформлению книги, он больший фанат Беларуси, чем многие у нас тут».

Далее Игорь Владимирович открывает огромный, немного потрепанный талмуд, на вскидку - на две тысячи страниц, не меньше, в котором списком написаны фамилии на польском в алфавитном порядке. Игорь Владимирович называет книгу «одним из последних и самых больших польских гербовников, какие привезли из Варшавы». Буквально через 10 секунд он находит нужную страницу - видимо, знает справочник как свои пять пальцев.

Герб Шоломицких

Игорь Чекалов-Шидловский: «Итак, Шоломицкие? Вот открываем. Первый Шоломицкий упоминается в 1600 году. Кем он был - надо разбираться. Пинский герб - под вопросом. (Корреспондент KYKY Дмитрий Мелеховец действительно родом из Пинска - прим . ред . ) Видите, книга составлена таким образом: фамилия - герб, фамилия - герб. В чём смысл таких списков? Дело в том, что шляхтич одновременно получал звание, фамилию и герб, потому что надо было его прописать в войско. Он становился сразу военнообязанным, у него появлялось право носить оружие, которого не было у простолюдина, и право прописаться в списках выборщиков. Выборы у нас проводились от местного повета до выборов короля. Для того времени они были сумасшедшей вещью, ведь повсюду царил абсолютизм. Попробуй скажи в России: «Выборы»! Да, Шуйский был выборным, но только когда род прекратился, это был нонсенс, и ещё после этого целое столетие была смута. Здесь же были стабильные выборы и военнообязанность.

Часто шляхтичи ехали поле навозом удобрять, но с саблей. Это чтобы показать: «Я шляхтич, вот мой гонор».

В разговор вступает Юрий Леонидович Шеремет, координатор музыкально-эстетических программ Собрания.

Юрий Шеремет: Голландский путешественник, который вместе с голландским посольством ехал в Великую Тартарию (это Москва), проезжая по нашим территориям, знал, что первый признак шляхетности - это сабля. Крестьянин не имел возможности носить эту саблю. Он видел босых шляхтичей, но с саблей. Его поразило: ведь шляхта, аристократия! Эти аристократы имели право участвовать во всех выборах, во всех сеймиках, подсеймиках. Могли участвовать в них босиком, без обуви. И даже магнаты Радзивилы могли обращаться к такой бедной шляхте «пани-братья». Не считалось, что такая шляхта ниже, это был один уровень.

Игорь Чекалов-Шидловский: «Вернемся к Шоломицким. Первое, что мы видим - энциклопедии, где содержится более 20 тысяч фамилий. Второй этап - смотрим на гербовники, где по фамилиям будет всего несколько тысяч шляхтичей, но здесь уже номенклатурно расписано, кто занимал какие посты, кто выбирал короля и был делегатом на съезд. Третий уровень - если дело сохранилось в нашем архиве, тогда мы можем построить ваш родовод от 13 или от 14 века, проследить, кто кого родил. Дело в том, что когда Речь Посполита была разделена между Российской империей, Пруссией и Австрией, на территории Российской империи шляхту начали приводить в порядок. Не надо думать, что её начали уничтожать физически. Нет, просто начали подгонять под структуру государства.

Вы вытащите элиту из любого общества, и там останется толпа. Представьте себе армию без офицеров: это же будет сброд!

В России было принято, чтобы даже самая главная аристократия говорила „Мы твои холопы, батюшка-царь“. Любой высокородный аристократ позиционировал себя как холоп царя. Для шляхты это было немыслимо, даже нищие и босые считали себя ровней королю».

Почему российские дворяне обязали шляхту предоставлять документы

По словам Игоря Чекалова-Шидловского, российских дворян удивляло, что у белорусов есть благородное сословие, которое само обрабатывает землю. Бывало, что в древние времена крестьянин жил лучше шляхтича, потому что последнего могли покалечить на войне или убить, и некому было работать, если не было большой семьи. Поэтому вопросы материального благосостояния шляхты - очень деликатные. Российское дворянство при переводе шляхты в дворянское сословие решило поставить рамки: обязать представить документы, что стоило серьёзных денег. «И вот тут начинается самый интересный момент, который отражен на телевидении и в фильмах - у шляхты не было документов, - говорит Игорь Владимирович. - Были какие-то привилегии, но они идут к старшему сыну, а у младших ничего нет. Ну, а как? Все знают, что это шляхта, они воюют, ходят на выборы. Новая власть не понимала принципов старого устройства, когда шляхтич и не шляхтич живут в одной деревне. Все российские чиновники сходили с ума».

Подложные документы шляхтичей

На территории современной Беларуси были созданы специальные комиссии, которым надо было представлять свидетелей своего благородного происхождения. Шляхта на это откликнулась очень своеобразно. Они начали делать подложные документы. Скажем, Дунин-Марцинкевич возглавлял целый картель по производству поддельных печатей. Кроме того, в Украине была еврейская фабрика, которая была рада поставить любую печать. «Это ещё неотражённый в литературе детектив. Некоторые судились по многу лет, чтобы доказать, что они представители шляхты. В результате это привело к восстаниям, потому что людей понизили в социальном статусе. Ясно, что крестьяне были заняты обработкой земли, им некогда было воевать или заниматься ерундой. Это шляхтич мог себе такое позволить. И все вылилось в восстание 1830-го года, и другое, 1860-го», - говорит Игорь Владимирович.

В результате всех этих споров было принято решение 80% белорусской шляхты не давать дворянский титул, а записать в крестьяне и мещане: конечно, не в рабы, а в свободные хлебопашцы. Шляхта была недовольна, и очень многие уехали в Америку, что стало традицией до начала 20 века. «Даже в нашем собрании широко распространена ситуация, когда прадеды ездили в Америку на заработки фактически через одного! Это тоже показатель, потому что малограмотный крестьянин был не в состоянии подняться с места, не зная языка, и попробовать выбить себе паспорт. Но были и такие ситуации», - говорит Игорь Чекалов-Шидловский.

Игорь Чекалов-Шидловский: «Мы очень аккуратны в названиях, ведь мещанин в шляхетстве - это смешно. В русском языке слова „дворянин“ и „шляхта“ должны быть разделены. Шляхетство - это особый кодекс шляхетской чести и особый менталитет. Главный тезис нашего кодекса: „служу Айчыне и адказваю перад Богам“. Другой вопрос, как это было в реальности. Шляхта дралась между собой, дурили друг друга, но был кодекс чести, и за нарушения можно было вылететь из шляхты.

Не всегда титул передавался по наследству - собирались соседи и решали, можно ли юноше даровать титул. Шляхетское ли у него поведение, воспитание?»

Сколько белорусов приходит в Собрание узнать про свои корни

На самом деле, информация по всем трем этапам принадлежности к шляхте собирается очень долго. Игорь Владимирович говорит, что базу в Собрании готовили десятилетиями. «Конечно, не так уж часто к нам обращаются, в неделю, может, человек», - говорит председатель. Юрий Шеремет уточняет, что самый большой наплыв желающих узнать корни происходит после книжных ярмарок, где участвует Собрание: «После такого к нам много идёт людей. Но мы всегда спрашиваем, есть ли интерес. Если вам это не нужно, то не надо тратить ни своё, ни наше время. Иногда человек отсюда выходит со слезами на глазах. Он плачет, потому что столько найдено и раскрыто! Как правило, приходят люди, которые слышали что-то от дедушек, бабушек, мам, пап, видели старые фотографии, бумаги, письма».

Итак, в выяснении шляхетской истории наш корреспондент Мелеховец прошел три этапа. Первый - списки войска, второй - гербовник, третий - архив. «Если дело есть в нашем архиве, значит, ваш предок подал документы, они могли быть как одобрены Петербургским сенатом, так и не одобрены, но дело зафиксировано в архиве. Но факт таков: у вас все три этапа есть», - говорит Игорь Владимирович. В результате такого исследования можно получить реконструкцию грамоты начала 19 века, которая выдавалась Минским дворянским собранием по проверке. Вторым этапом будет перевод из гербовников с польского языка. Третий - выяснение, сколько потомков рода родилось. Есть плодовитые роды, а есть те, которые угасли. Герб нашего корреспондента тоже указан в хрониках - Гипоцентавр. «Это кентавр, который целится в змею, растущую у него вместо хвоста. Значение его тоже известно - избавление от собственных пороков», - говорит председатель Собрания.

Как в герб белорусской шляхты попали символы ислама

На самом деле, у гербов много несистематизированных названий, которые переводят на белорусский кое-как. Одна из задач Игоря Чекалова-Шидловского - навести порядок и ввести систематику. Он готовит книгу о символике приватных гербов, которые часто видоизменялись и путались. Один из хороших примеров, который приводит председатель - герб фамилии Тышкевич, в виде полумесяца и шестиконечной звезды. Поскольку у населения возникал закономерный вопрос, еврейский ли это род, на гербе Логойска (родине Тышкевичей) впоследствие стали рисовать пятиконечную звезду во время войны.

Но правда в том, что полумесяц с пятиконечной звездой - символ пяти столпов ислама, он изображен на многих мечетях. Вот так Логойск, не желая становиться еврейским городом, стал исламским.

Вообще, символика, по словам Игоря Владимировича - вещь деликатная. Скажем, после Холокоста шестиконечную звезду исключили из геральдики. Но в 18–19 веке на гербах часто встречается шестиконечная звезда, на которой делали рисунки и дополнительные символы.

Игорь Владимирович : «Не догадаетесь никогда, что голубь был запрещён. Почему? Это символ Духа Святаго, и в католическом, и в православном храме голубь, падающий сверху - символ божественного нисшествия на землю. Вообще, тема шляхетства долгое время была под запретом. Это же элита, что противоречило марксизму, который долгое время дурил нам голову. Они это цинично понимали, издевались, уничтожали массы людей. Никогда бы шляхтич или даже помещик не отправил своего крестьянина в Сибирь, даже если бы тот украл дерево. Высек бы, но это другие вещи. Элиту надо уважать, точнее, она должна вести себя так, чтобы вызывать уважение к себе. Любая - творческая, научная, политическая, экономическая.

На самом деле, мы щепетильно подходим к нашей работе. Многие не понимают, начинают валять дурака. Но это же кропотливый труд. Для россиян мы не можем вообще ничего сказать: „Да, в дворянстве прописан, но это не говорит о том, что вы принадлежите к этому роду. Давайте документы, артефакты“. Сегодня очень редко люди приходят с какими-либо документами: всё сжигалось, уничтожалось, потому что шли бесконечные войны. В нашем архиве есть далеко не всё, а только примерно 10% фамилий. Но это больше, чем в Варшаве. Очень много наших архивов в Италии и Турции, а почему - не знаем».

Шеремет Юрий Леонидович: Предоставить документ, подтверждающий, что вы шляхтич, - наша работа. Но основная наша цель совсем другая.

Мы хотим показать, что мы не «дурны беларус», мы настолько сильная и мощная нация, и не надо считать нас кем-то глупым и слабым.

Мы пытаемся поднять самосознание белоруса, который пришёл сюда. Да, он шляхтич, да, ему интересно. Но кем были его предки?

Предки нас ведут по жизни, вся эта аура передаётся из поколения в поколение, что доказано психологами. Не зная своей истории, корней, ты, во-первых, Иван, который не помнит родства. Во-вторых, нельзя научиться любить Родину, не зная истории. Надо любить Родину, за которую твои предки проливали свою кровь.

Игорь Владимирович: Сейчас можно оформить свое происхождение официально. Мы тоже выдаем реконструкцию грамоты. Но это стоит денег. Дело может быть одно, но в роду три или четыре фамилии. Это толстые папки, а их надо скопировать, разобрать, что написано. Это недешевое удовольствие, и результат может стоить до трёх тысяч долларов - максимум.

Заметили ошибку в тексте – выделите её и нажмите Ctrl+Enter

Теперь настало время взглянуть на наиболее заметные проявления активности внутривластных компрадоров по насаждению лжеисторического сознания и самосознания в Белоруссии, которые, впрочем, представляют собой лишь верхушку айсберга. Националистическая мифология и основанная на ней пропаганда антиисторической лжи и ложного духовно-исторического самосознания народа достаточно структурирована и, помимо прочего, имеет своё «кощеево яйцо» - осевую «священную» эпоху, из ложного образа которой темные лучи превратных интерпретаций расходятся в разные стороны - ретроспективно и перспективно: через призму этой эпохи преломляются и все события и лица предшествующей и последующей истории . Это - эпоха Великого княжества Литовского, плавно перетекшая в эпоху Речи Посполитой . Почему именно эта эпоха? Не только из-за исторического надлома и разрыва между Русью Западной и Русью Восточной. Именно в это время произошло рождение общественной группы, которая является не просто сословной, социально-классовой, а духовно-классовой - ополяченной и окатоличенной шляхты. Сущностью этой группы является отнюдь не землевладение и профессиональное военное дело, даже не господствующее положение в государстве с безмерными привилегиями, а предательство - Бога и святой веры, языка и культуры, отцов и всего народа, - которое совершила значительная часть западнорусской аристократии. Именно духовные, а часто и физические ее потомки и преемники и являются вкупе творцами всех «противоречий» белорусской истории, межпоколенными коллаборационистами и переписчиками самой истории Белой Руси. Вся их практико-политическая и теоретико-идеологическая деятельность (как и у польской нации, которой они поклоняются) вплоть до сего дня основана на иудином предательстве и представляет собой страстное самооправдание - безнадежную попытку оправдания предательства, в том числе, перед самими собой. За этой деятельностью стоит антихристианская сущность, поскольку вся деятельность дьявола и последовавших за ним ангелов как раз и состоит в попытке оправдать ложью свое первоначальное и последующие предательства и втянуть в него как можно больше людей.

Таким образом, возвеличивание образа западнорусской аристократии, превратившейся в польско- литвинскую шляхту (а заодно и самой шляхты польской), а также ее «свершений» от времен отступничества и вплоть до наших дней и составляет стержень искаженной картины истории белорусов и навязываемого им ядовитого народно-исторического самосознания. И здесь следует сосредоточить внимание на одном знаковом телепроекте - телесериале, подготовленном авторским коллективом главного идеологического отдела белорусского телевидения - Агентства теленовостей первого национального телеканала «БТ. Беларусь 1», окормляемого нынешним главой всебелорусского общественного объединения «Белая Русь» Геннадияем Брониславовичем Давыдько. В этом выпущенном на обозрение всего народа «творении» собрана вся соль антихристианской и антиисторической русофобской прозападно -националистической идеологии, которая еще сравнительно недавно звучала исключительно из закутков оппозиционного болота и родственной им гуманитарной интеллигенции, а ныне стала во многом каноном официальной идеологии, призванной превратить белорусов в литвинов по подобию нынешних украинцев. Название этого сериала, означенного как «историческая сага», - «Шляхта. Брутальная история» (в 5 сериях) . Как заявляют сами его авторы, «новый проект посвящен элите наших земель - шляхте. Этот термин, к сожалению, и сегодня многие ошибочно переводят как "дворянство". Что поделать, ведь целое поколение выросло на учебниках, где наша история преподносилась через призму российских историографов. Если в восточной соседке дворяне были при дворе и были подчинены царствующим особам, то наша шляхта, наоборот, даже выбирала короля во времена Речи Посполитой. Выделялось сословие и среди прочей западной аристократии». В общем-то в этом анонсе понимающий человек может заранее прочесть и все содержание телесериала, а вместе с ним - и господствующей ныне официальной исторической идеологии. Однако мы углубимся в подробности.

Сериал был снят, конечно, по заказу идеологического руководства страны, восходящего к Администрации Президента, в которой, как минимум в период разработки и съемок, царили все те же господа Янчевский, Якубович сотоварищи. Однако и «творческий коллектив» отнюдь не скрепя сердце и не скрипя зубами исполнял данное поручение. Главным режиссером «Брутальной шляхты» выступил Мiхась Равуцкi - как пишется в польском комментарии , «культовый журналист, гениальный с бардзо гениальными текстами о культуре и искусстве». За год до выхода сего «шедевра» тот же самый коллектив во главе с Ревуцким получил из рук самого А.Г.Лукашенко премию в рамках рождественских награждений «За духовное возрождение» за создание таких документальных фильмов, как «Радзивиллы. Тайны семьи», «Национальная дилогия. Статут ВКЛ», «Слуцкие пояса. Тайные знаки». Отдельно подчеркнем, что и награждение, и разработка и съемка сериала происходили еще до событий Евромайдана и Русской весны, поэтому связать их появление с нервной реакцией на последние не удастся. А вот выход на телеэкраны «Брутальной» шляхты произошел на границе весны и лета 2014 года - как раз в дни, когда другие «брутальные шляхтичи» из «национальной элиты», слепленной вопреки «российской историографии», бомбили самолетами Луганск, реактивной артиллерией сносили больницы Донбасса и сжигали заживо сотни людей в Одессе.

Под стать Ревуцкому и замыслу сериала и весь коллектив экспертов-историков, уже самих по себе представляющих колорит - классический польско-еврейский союз, доминировавший на белорусских землях XVI-XVIII вв., ныне же составляющий численно несколько процентов населения. Возглавляет «экспертный совет» Анатолий Бутевич - в разгар националистической вакханалии занимавший посты председателя Государственного комитета по печати (1990-1992), министра информации (1992-1994), министра культуры и печати Республики Беларусь (1994-1996), после чего работавший не где-нибудь, а в посольских ведомствах Министерства иностранных дел (в Польше и в русофобской Румынии), а ныне востребованный властью в качестве «заместителя председателя совета Белорусского фонда культуры, председателя товарищества "Беларусь - Польша", заместителя председателя Республиканского общественного комитета по делам культуры и искусства при Совете Министров РБ, председателя общественной наблюдательной комиссии при Министерстве культуры по охране историко-культурного наследия». Особенно проявит себя, как увидим далее, директор музея культового для литвинистов замкового комплекса «Мир» Ольга Попко , ставшая впоследствии не просто депутатом белорусской «Верховной Рады», а заместителем того самого В.Воронецкого в парламентской Комиссии по международным делам. Такая комиссия, несомненно, сделает свой «вклад» в строительство Союзного государства Беларуси и России и в защиту от американско-германско-польской экспансии. Наконец, продюсер телесериала Марат Марков впоследствии (чуть более года назад) возглавил ни много ни мало второй республиканский и первый по популярности телеканал Беларуси.

В целом «Брутальную шляхту» можно охарактеризовать как хвалебный гимн польско-литовской шляхте, эталон перестройки (точнее перелома) народно-исторического самосознания белорусов и, в то же время, как манифест белорусской «новой шляхты» - прозападной элиты, плотно взявшейся за идеологию. Следует притом заметить, что одновременно сериал (особенно если не давать ему и подобным ему оставаться безответным) служит и блестящим сеансом саморазоблачения: он на всем своем протяжении наполнен противоречиями и ложью - причем не столько коварной, сколько абсурдной, - и комичным местечковым тщеславием. Сквозным смыслом сериала является и русофобия - с явным отвращением ко всему царскому и советскому - притом с явно выпирающим комплексом неполноценности (тем же ущемленным самолюбием и позорными амбициями). Вместе с тем, выпукло выступает намерение авторов и заказчиков «шедевра» (и их зарубежных советчиков и патронов) всячески разжечь им у белорусов гордыню, а самых успешных из «учеников» привлечь к ковке новой «элиты». Здесь со знанием дела задействованы нейролингвистические технологии: постоянно звучит западноевропейская средневековая музыка загадочно-манящих и многообещающих (то есть, тщеславящих) мотивов, периодически микрофон берет скрипка, которая, как известно, является не белорусским, а типичным еврейским музыкальным инструментом (в тон половине экспертов).

Главное послание сериала, к которому постоянно возвращаются художники смыслов: какая прекрасная и элитарная была некогда «белорусская шляхта», пока не пришли проклятые русские и не украли «наше всё», забрав у него власть и заодно коварно лишив даже собственного названия, а посему, нам нужно вспомнить о «нашей шляхте», возродить её (в лице заказчиков сериала и подручной интеллигенции, включая авторский коллектив сериала и его экспертов) и передать ей максимально неограниченные властные полномочия. К этому остается прибавить только «когда мы избавимся, наконец, от этого колхозного президента, который даже не понимает, что мы на его же телевидении устраиваем ему Майдан», - и картина будет полной. При этом до последних минут сериала ни слова не говорится о том, что с XVII века «белорусская шляхта» говорила только на польском, была только католическая и никогда и нигде не называла себя белорусами - вплоть до конца XIX века, когда иного способа сохранения власти над простым белорусским народом у них не осталось. Очевидно, до последних минут не собираются заказчики «Брутальной шляхты» и говорить белорусам (и самому А.Лукашенко), что отнюдь не белорусскую «брутальную элиту» во благо Белоруссии выковывают они за бюджетный счет на главном телеканале страны.

Уже в первой части можно найти логически завершенный пассаж, вбирающий в себя вкупе все лукавство, тщеславие и затаенные обиды заказчиков создателей идеологической бомбы: «Вот тут и начинает играть роль тот самый славный шляхетский гонор... После третьего раздела Речи Посполитой благодаря именно тем древним переписям белорусам, хоть и не многим, повезет отстоять свой статус или добиться хоть некоторого уважения при новой администрации. И никакими поляками они себя не признавали, несмотря на ярлыки: около 40% всей имперской шляхты по языку себя так и называли - белорусы» (Ч.1.: 14.10). На самом деле, невозможно найти ни одного (!) «гонорливого шляхтича», который бы назвал себя белорусом (равно как и такого сочетания у дореволюционных деятелей «национального возрождения»): появившиеся после поражения польского бунта 1863 года хлопоманы либо всячески скрывали перед народом (в том числе, в своей писанине) свою шляхетность, либо убеждали народ, что белорусскому крестьянину всегда было чудесно под польским шляхтичем, «пока не пришли москали». Как бы в подтверждение «белорусскости» шляхты, авторы, ничтоже сумняшеся, указывают, что «сам термин "шляхта" приходит к нам с территории Польши вместе с теми правами, которые часть шляхты Беларуси и Литвы получила от польской шляхты по итогам Городельской унии 1413 года» (Ч.1.: 16.26), и, более того, что «само понятие "шляхта" происходит от древненижненемецкого Schlaht - род, происхождение, порода» (Ч.1.: 15.16). Происходит оттуда, заметим, не только понятие, но и сам горделивый католический воинственно-праздный класс.

Как же и при каких условиях у белорусов вдруг появилось такое польско-древнегерманское общественное образование? Ведь у них же было свое высшее сословие: «Как их только не называли в дошляхетную эпоху - наших рыцарей - дружинники..., отважные бояре. С последними у вас это не клеится. Но мы же пока ведем разговор про Древнюю Русь - на политической карте мира еще не возникло ВКЛ, мы не вступили в западный альянс, когда из Германии через Польшу подбиралось шляхетство, чтобы аттестовать панов-бояр» (Ч.1.: 17.07). Вот и открывается перед нами не только исток «древнебелорусской шляхты», но и идолы и чаяния новоявленной «суверенной шляхты»: вступить в западный альянс, получить аттестацию с ярлыком от германских учителей через Польшу вместе с самими учителями - в качестве надзирателей. Так как же выжала из собственного дома западнорусских бояр «белорусская шляхта»? «На законодательном уровне термин "шляхта" прописывается в 1529 году в Статуте ВКЛ, первой европейской конституции, правда, пока читаем через дефис "бояры-шляхта". Вот вам и первое проявление "белорусской модели" - никакой шоковой терапии!... Правда, и со вторым, и с третьим Статутом шляхта - в авангарде» (Ч.1.: 22.25). Вот нам (если не считать, что сериал служит и посланием прозападной группировки во власти своим хозяевам) и откровенное прояснение планов «брутальных авторов» по мягкой дерусификации и вестернизации Белоруссии: через дефис, мягко, без шоковой терапии, с тихим копированием в национальное законодательство международных норм под видом якобы суверенного первого и неповторимого (вот удивились бы античные римляне «первой европейской конституции» в XVI в. по Р.Х.!).

Кто же был тем «героем», который проложил путь шляхте из Германии через Польшу в Республику Беларусь? «Своему взлету шляхта обязана Ягайле , или наоборот: он - ей. Именно шляхта просит великого князя Литовского стать королем Польским... При Люблинской унии, когда и будет создана Федерация, белорусская шляхта под угрозой репрессий и конфискаций со стороны Короны, а польские войска будут контролировать наши территории, - их будет сдерживать Статут ВКЛ. А тогда королевой стала четвертая жена Ягайлы - Софья Гольшанская... Польская шляхта долго не хотела ее короновать, боясь эдакого "белорусского влияния"» (Ч.2.: 11.11). Тут и становится ясно, что и новая «белорусская шляхта» хочет сделать из своего тайного врага А.Лукашенко союзника и нового Иуду-Ягайло, прося того если не стать «королем Польским», то каким-нибудь иным путем сдав Белую Русь в руки Евросоюза и Госдепа. Не понятно только, на какой Статут надеется «белорусская шляхта» для защиты от репрессий и конфискаций и сдерживания их патронов, когда во время новой Люблинской евроассоциации польские войска будут контролировать наши территории (как ныне - украинские, которые также были оккупированы Польшей перед Унией XVI века)! Но «белорусское быдло» должно быть уверено, что, по логике Макеев-Воронецких-Якубовичей, эти репрессии и военный контроль является не чем иным, как «боязнью белорусского влияния», которую нынешние паны намереваются преодолеть решительными евроинтеграционными действиями, возможно даже, предложив А.Лукашенко почетную коронацию по типу горбачевской.

Стремлением распалить тщеславие у белорусов самыми абсурдными декламациями и расположить их к отрекшейся от веры, языка и народа литвинской шляхте наполнен весь лукавый телепроект. Оказывается, «резиденции нашей белорусской аристократии - это не только пышные парки, это не только шикарные дворцы, но это - и музеи, и колоссальные собрания книг... Так что с тех времен и тянется слава про белорусов, как про самую читающую нацию. А профессиональное библиотечное дело точно своим временем зарождения может считать 1510 год - сбор Альбрехта Гаштольда, гродненские Геранёны на границе с Литвой» (Ч.3.: 7.15). Все-то думали, что начало библиотечному делу на Белой Руси положили знаменитые переписи преподобной Евфросинии Полоцкой в XII в. и даже ранее - монастырские богатые богословские и летописные собрания! Ан нет, оказывается, «белорус» Альбрехт Гаштольд в XVI в.. Правда, поведали бы еще нам, на каком языке были написаны все эти книги, и насколько чтение (а не украшение стеллажами стен маёнтков) вообще входило в жизненный уклад шляхты! Главным же поводом для гордости за шляхетных «предков белорусов» служат, конечно, их « перамог i над маскалям i », а противостояние русским - вообще, главной доблестью «белорусской шляхты». Среди героев последней особенно выделяется турецкий вассал, венгерский иезуит Стефан Баторий, которого «особенно боялись крымские татары. Поэтому позднее название "Белая Русь" - и его, Батория заслуга... Берег местную шляхту и нанимал иностранных легионеров. Отсюда - победы по всем фронтам. Наемники действовали жестко. Уже тогда основал Высшую школу в ВКЛ. Как говорится, Ломоносов со своим университетом еще не родился» (Ч.1.: 2.44). Напомним, что «отец Белой Руси» С.Баторий, не знавший ни польского, ни тем паче русского языков, был одним из главных военных противников Руси в истории, захвативший Смоленщину и Черниговщину и взявший в осаду Псково-Печерский монастырь. Освобождением шляхетского военного сословия от военной службы для сбережения «цвета нации» с заменой его на жестоких наемников можно, конечно, «восхититься» (несложно догадаться, что С.Баторий просто не мог полагаться в войне с Москвой на белорусов и малороссов). А вот «Высшей школой» в ВКЛ был целый ряд иезуитских коллегиумов, включая Полоцкий, Несвижский и Виленский, произведенный в университет, которые, в отличие от «рядом не стоявшего» Ломоносовского, обучал не столько наукам (и, тем более, не молитве и богословию), а искусству лжи и политических технологий борьбы за власть - для борьбы с Православием и западнорусским народом.

Не меньшую доблесть проявила «белорусская шляхта» со своими, на сей раз, французскими собратьями и в «войну 1812 года. Наполеон как очень тонкий психолог сыграл на шляхетском гоноре, на самосознании аристократов, генетически привязанных к белорусским землям. Если шляхта перейдет на сторону французов, будет воевать с, опять же, исторически сложившимся врагом, с которым воевали всегда, - ну, почему бы не повоевать еще (Ч.5.: 0.39)... Собирался ли Наполеон держать слово и возвращать земли до раздела (Речи Посполитой) - сегодня сказать невозможно, но главная цель его обещаний была достигнута. Так, только Раздивилл стал на сторону Франции со своим 5000-м войском» (Ч.5.: 2.57). Правда, в «Войне 1812», которую авторы фильма категорически не признают Отечественной (а про то, что для них она отечественная, только на стороне французов и польских уланов Юзефа Понятовского они говорить пока не готовы), победить не удалось, но сам переход гонорливых Радзивиллов, «генетических белорусов», на сторону захватчика и революционного безбожника Наполеона для «войны с историческим врагом» Россией не должно уйти от восхищения современных белорусов. Более того, «самосознанием белорусских аристократов еще не раз будут манипулировать...чуть ли не до революции 1917 года..., на протяжении фашистской оккупации также, и во время раздела Белоруссии на Западную и Восточную. В начале 1990-х ситуацию в пост-БССР стремились раскрутить и на этом фронте, заставив поволноваться всех соседей, с которыми жили в ВКЛ в одних границах - литовцев, поляков, украинцев, россиян... В минские регионы начали наведываться посланники домов Романовых и монарших объединений в эмиграции. Представьте, что тогда творилось в сознании простых белорусов, которым еще долго придется избавляться от догм, что история их страны не берет свое начало с 1917 года, а культура не ограничивается лубочными и фольклорными традициями» (Ч.5.: 1.14). Как видим, и коллаборационизм с нацистским Третьим Рейхом, по убеждению прозападной части внутривластной элиты Республики Беларусь, был лишь следствием манипулирования «чистым самосознанием» «невинно-наивных» наследников «белорусской аристократии» (от Наполеона до Гитлера не так уж и далеко, во всяком случае до Кайзера и БНР уже дошли). То ли дело «коварные православные монархисты», которые мешали (и мешают) простым белорусам осознать «свою» генетическую шляхетность и историческую преемственность католическим польскоязычным слугам Стефана Батория, Януша Радзивилла, Наполеона, Вильгельма и прочих нехристей и убийц православных белорусов и великороссов!

И ведь доблесть «белорусской шляхты» этим не ограничивается! Даже «в новой Беларуси не было зарегистрировано ни одного случая приобретения за деньги шляхетного сана... Белорусы только начинают проявлять интерес по типу "А чем семья прославилась в дооктябрьском периоде", когда что ни город - то столица княжества и героических земель, словом, - не забитая, лубочная провинция. Мода на свое элитарно-аутентичное - на взлете. Что не скажешь про Россию: бизнес по раздаче дворянства цветет - как и приобретение участков на Марсе... Дворянский титул можно было приобрести и при Империи, но шляхетный - на белорусских землях, - можно было только завоевать. Его удостаивали только настоящих белорусских рыцарей» (Ч.1.: 8.23). Между тем, «когда эти земли (Речи Посполитой) вошли в состав Российской Империи, около 16% населения было шляхтой и, кстати, это очень удивило российские власти, поскольку в России по статистике - 1,5-2% (были дворянами)» (Ч.4.: 8.39). Иначе говоря, пока польские и «белорусские» рыцари распадающейся Посполитой химеры в боях достигли 16-процентной численности в составе населения, 1,5% «купивших дворянство русских» подло построили величайшую Империю в мире. Но у шляхты нашлось что ответить на это: как сообщает нам будущий депутат белорусской Палаты Представителей О.Попко, потешно задрав нос, кивая и надувая губы, «с россиянами мы разговаривали либо по-французски, либо никак. И, знаете, это для меня также некий такой гонор - может, национальный, может шляхетский» (Ч.3.: 16.55).

Какие же еще доблести, кроме перехода из бояр в шляхту, предательского перебежничества на сторону Наполеона и Гитлера, разговоров по-французски и многочисленности прославилась «белорусская шляхта»? Несомненно, своим духовно-нравственным обликом, о котором нам расскажут сами эксперты брутального сериала. Прежде всего, своей «скромностью» и «честностью». Уже в самом начале мы узнаем, что «можно было получить шляхетское достоинство официальным путем, а можно было ее просто придумать... И тогда местному художнику заказывалась галерея портретов, мифических придуманных предков... Портрет играл такую же роль, как, допустим, печатка и грамота - свидетельствовал про высокий сан» (Ч.1.: 3.16). Неясно правда, - а как же «рыцари, которые могли только завоевать шляхетство»! Но это - не так важно, учитывая, что «в пределах Речи Посполитой и поляки, и белорусы ВКЛ из шляхты считали себя прямыми потомками античных сарматов - их описывал еще греческий историк Геродот: они вышли из иранских земель - и так что, вот вам, прямая связь со слуцким поясом на манер персидских... Генетическая память?» (Ч.1.: 19.12). До генетической памяти древних укров еще нужно постараться, но то, что это заслуга не только нынешних политтехнологов (как на Украине), но и самих «белорусско-сарматских шляхтичей» , - сущая правда. Неясно только, как все-таки авторы собираются отнести говорящую на польском и считающую себя сарматами знать к белорусам?

Духовно-нравственный облик общественной группы, героизируемой и возводимой в ранг «национальной элиты», имеет особенное значение (для христиан, равно как и для их западных супостатов), поскольку таковая ставится в качестве идеала и объекта подражания и почитания (для многих - даже гордости) для целого народа, особенно же - детей и молодежи. Преподносимый белорусскими заказчиками сериала нравственный облик шляхты (естественно, приукрашенный) как некий «светлый образ», на самом деле, ничего, кроме отвращения, вызвать не может, и то, что этого не осознает прозападная элита во власти, авторы фильма и эксперты, очень точно характеризует их собственный духовно-нравственный облик. Вводной сделаем восторженную цитату все той же нынешней замглавы международной комиссии парламента Беларуси О.Попко: «Но вот этот гонор шляхетский, это ощущение себя выше других, может, иногда не совсем справедливо, - это имеет право на существование» (Ч.2.: 22.12). После таких слов встает серьезный вопрос о необходимости не только духовного, но и психиатрического лечения яркой представительницы идеологического руководства страны. Гордость и «благородство» шляхты выражалось преимущественно, как известно, в презрительном отношении к простому белорусскому народу, крестьянам - как к быдлу (скоту), хлопам - так же, как относятся к нему и нынешние «неошляхтичи» во власти и «национально-свядомая» интеллигенция. Отличие только в том, что их предшественники могли позволить себе это открыто демонстрировать: «Шляхтич хотел подчеркнуть свое отличие... Когда шляхтич ехал на поле навоз вывозить..., он обязательно в навоз втыкал саблю, чтобы продемонстрировать, что не мужик едет, а шляхтич» (Ч.2.: 24.11). Уж точно не чувствовали себя польскоговорящие паны одним с белорусами народом: «Та мелкая шляхта из однодворцев, которая жила в деревне, не хотела приписываться к крестьянам, для нее это было оскорбительно - они записывались в мещане» (Ч.5.: 23.29). К сожалению, Александр Григорьевич подзабыл, что сам вышел из этих крестьян, и что для « неошляхты » (как и их хозяев) он отнюдь не свой, а тот, кому в иных условиях они бы и руки не подали.

На какой же образ жизни должна равняться белорусская патриотичная молодежь, созерцая творения белорусских идеологов и тележурналистов? «Вино лилось просто рекой: возили бочку по улицам города - на ней сидел сам Радзивилл, говорил "пане-коханку" и наливал своим шляхтичам бесконечные чарки» (Ч.3.: 18.44). При этом «аристократы-кочевники оседают в родовых поместьях и дворцах... Рыцарские бои сменились на светские балы - ну чем не славные Ренессанс и Возрождение. У "брутальной шляхты" появляется время на замковый гламур : высший свет и элита ВКЛ - всё, как в прогрессивных странах Европы, если не лучше» (Ч.2.: 16.05). Вот она - мечта макеев-воронецких-якубовичей, которой, по их мнению, должен служить белорусский народ, «освобожденный от иллюзий русского мира»! «Честь» и «благородство» «белорусской шляхты» брутальные режиссеры хоронят на корню: «Понятно, что они были манипулируемы - их легко было подкупить: там, чаркой, шкваркой или денюжкой . Они не могли, например, начать перечить суждению своего патрона, во дворе которого они живут, - это было нереально. Богатейшие магнаты фактически контролировали массу шляхты...и через неформальные каналы могли добиваться нужных себе решений» (Ч.3.: 17.27). Прекрасный образ «белорусской элиты» - как в прошлом, так и в настоящем! Пример для «белорусского патриотизма» шляхта ВКЛ также подает бесподобный: «Мелкая шляхта часто перенимала традиции, привычки, даже хотела по языку быть похожей на магнатов, хотела говорить по-польски и поэтому вставляла такие старопольские словечки в свой язык, полонизуя её, что временами выглядело даже комично» (Ч.3.: 16.40). Через такие комедии шляхта быстро забыла родной язык и скоро смогла изъясняться с белорусским крестьянином только через приказчиков и арендаторов.

Обращает внимание на себя также отношение «белорусской шляхты» к женщине, которое иначе как примерным послушанием требованиям гендерного равенства и феминизма и назвать невозможно: «Шляхтич не мог поднять руку на женщину. Хотя крестьянину подобало бить жену и ее воспитывать. Шляхтич не мог нарушить свое слово - это слово чести. Крестьянин...мог обмануть, считалось это нормальным способом выживания» (Ч.1.: 11.42). Власть, которую имели польско-католические паненки в светском шляхетском обществе, стала легендарной и лучше всего изображает последствия отказа от написанного благочестивым монахом обобщения христианского уклада семьи в книге «Домострой». Как видим, авторы также по любому случаю пытаются унизить и оклеветать белорусского крестьянина, верность слову которого в своем кругу уж точно была сильнее, чем у панов, а стремление провести последних ничем иным, кроме как постоянной «замороженной» войной и маневрами, не объясняется. Статус же женщины в действительно «передовой» (с точки зрения нынешней прозападной элиты) «белорусской» Речи Посполитой этим не ограничивается: «Шляхтянка имела приблизительно те же права, что и шляхтич... А вообще для сарматов женщина с античных времен - настоящая богиня» (Ч.2.: 1.49). Вспомним, мы говорим о этническо-классовой группе, которая претендовала на статус христиан и, более того, на роль «просветителей восточных схизматиков». На самом же деле, эти дети европейского неоязыческого Ренессанса были не кем иным, как блудными идолопоклонниками.

Диагностика религиозного духа шляхты вообще является узловым пунктом, ибо именно верой, в конечном счете, полностью объясняется и весь нравственный строй, и всё общественное поведение «белорусской шляхты» как класса. Лучше всего его характеризуют слова: «А были такие, как, например, Бекиш Каспар, венгр, который был гусаром при дворе короля Стефана Батория... Он в своем завещании повелел, чтобы ему положили такую эпитафию: "Не верю ни в Бога, ни в черта, на том свете нет ничего" ... Его воля была исполнена... Такая история невозможна ни во Франции, ни подавно в Испании, ни подавно в России». И можно только порадоваться за эти страны, для которых безбожие было дикостью, - в отличие от «прогрессивных» Великого княжества Литовского и Речи Посполитой. Саму религиозную обстановку в шляхетском государстве сценаристы пытаются подогнать под создаваемую их заказчиками в Белоруссии бутафорию в виде «межконфессионального согласия» с соответствующей легендой из «белорусского наследия»: «Витовт был православным и добился привилегий для остальной (некатолической) шляхты - это будет начало межконфессиональному миру, тем, что мы назовем "знаменитой белорусской толерантностью"» (Ч.2.: 14.40). Правда, тут же, каким-то образом, «и после Витовта до 1563 года для православной шляхты высшие должности в Паны-раду были закрыты» (Ч.2.: 15.31). Напомним, речь идет о почти всех западнорусских боярах, владевших землей на территории Белой Руси! А вот в Российской Империи «знаменитая белорусская толерантность», как жалуется нам всё та же депутат Попко, пропала: «После того знаменитого восстания 1863 года были значительные ограничения в отношении к католической шляхте, запрещалось обзаводиться землей и поместьями, всё католическое на этнических белорусских землях надолго будет в сознании как польское» (Ч.5.: 20.04). И тут же добавляет: «Когда мы говорим, например, про XIX век, в составе Российской Империи, то, конечно, бόльшая часть шляхты была католиками, та немногочисленная часть православных - это пришлые, обычно с территории Российской Империи». Куда же за 300 лет «толерантности» и «многоконфессиональности» Речи Посполитой делась почти поголовно православная аристократия?! Это с XVI-го-то века, когда католицизм во всей Европе уже превращался в посмешище и рассыпался в пыль!

И каким же, если не польским, было «всё католическое на этнических белорусских землях», если оно всё говорило только по-польски и немного по-французски! Анекдотичный ответ на этот вопрос дают сами авторы сериала, когда хотят продемонстрировать «белорусскую природу» шляхты - вопреки «москальским наветам». Вначале, «чтобы развенчать советский книжный миф, что представители шляхты - исключительно польское панство, как это ни парадоксально, мы едем в Варшаву... Вот вам пример семьи Родултовских» (Ч.2.: 4.13), которые в тут же следующем сюжете задорно изъясняются исключительно на чисто польском языке. Не успокаиваясь на достигнутом, Равуцкi с кагалом рассказывают нам историю про еще одних «белорусских шляхтичей» в Польше с характерной фамилией - Бржозовских, - говорящих, как не сложно догадаться, сугубо на той же безукоризненно польской мове (Ч.3.: 11.50). В последней части потревоженные съемочной группой «Беларусь-1» Бржозовские перемещаются уже в Белоруссию под стены родного для депутатши Попко Мирского замка (Ч.5.: 13.27), где на том же чисто польском заявляют: «Мы ешьтешь першы раз у Беларуси и ещэ пшыедзем». Растроганные сериальщики добавляют, что «находясь под Мирскими стенами, пара по памяти готова была декламировать поэму Адама Мицкевича "Пан Тадеуш"».

Восторги о сохранившихся «белорусских» панах заводят их почитателей с телевидения и, соответственно, Администрации Президента аж в Санкт-Петербург, где история еще одних «белорусов» по фамилии Дзяконские заканчивается гордой эпитафией: «Дед перед смертью внезапно перестал разговаривать по-русски: в доме звучал исключительно польский язык» (Ч.5.: 13.02). Но на вершине шляхетского пантеона стоят, безусловно, Радзивиллы, которых «просветители белорусского быдла» просто боготворят. Тем более, когда один из них князь! Мацей Радзивилл с видом благородного победителя в великой схватке смиреннословит (конечно же, на том же чистом польском): «Не нужно слишком много говорить про шляхетство. Человек должен просто жить, а не думать: "Я князь и мне что-то принадлежит". Ничего не принадлежит. В дополнение ты получаешь еще одно обязательство: ты должен быть примером» (Ч.4.: 2.13). Как подсказывает нам голос за кадром, «конечно, так смело рассуждать про изучение истории может только лицо, род которого и есть история всех белорусских земель - этнического центра ВКЛ и Речи Посполитой , - Мацей Радзивилл ». Вот, оказывается, кто есть олицетворение белорусского народа, по убеждению идеологических властей Республики Беларусь! Как бы для придания этой мысли весомости показывается дружественная встреча князя Радзивилла с самим А.Г.Лукашенко со словами: «Это он, Мацей, гуманитарно консультировал ученых по обновлению Несвижского дворца, был при его открытии и вообще часто присутствует в Беларуси на громких культурных событиях» (Ч.4.: 3.05). И тут же «белорусский князь» попытался даже поговорить с белорусским народом (дословно): «Ми очэнь звьязаны з эту землю, з этот городом, и это - само важная». При этом построение речи и голос Мацея до боли напоминал немецкие оккупационные власти лета 1941-го года.

Войдя в азарт, шляхтоманы начинают попросту палить весь бомонд «великих белорусов», которых в школах учащимся на уроках «беларускай лiтаратуры» усиленно пытаются преподнести в качестве «народных пiсьменнiкаў», белорусских Пушкиных и Гоголей: «Одни шляхтичи библиотеки собирали, другие - писали. Это мы - про Янку Купалу: как известно, мы его давно не называем крестьянским поэтом. Род Луцевичей - древний, хоть и обедневший... Предки Янки Купалы имели от Радзивиллов и землю и...имели от них и право на привилегированное сословие, на шляхетское происхождение... Янка Купала нигде не писал, что он происходит из семьи мелкого шляхтича, но его отец был арендным шляхтичем» (Ч.3.: 9.34). А как же: «Я - мужик-белорус, пан сохи и косы» ? Разбив на осколки «самое святое», авторы развивают успех: «Писатель Карусь Каганец - сам со шляхты. Родители после Восстания были высланы в Сибирь. Сидел в тюрьме вместе с выходцем из простого народа Якубом Колосом. Каганец и описал шляхтюка -белоруса, который "и не туда и не сюда". Понятно, пьеса не нравилась ни Востоку, ни Западу, и не новым (российским) властям. Давали подпольно - на "белорусских вечеринках". Шляхтиц вообще был эдаким собирательным типом белоруса тех времен, который оказался между двух огней - затаивается и приспосабливается - ну чем не " померковность " в зародыше!» (Ч.1.: 4.38:). Завершив нравственный портрет беспринципного хамелеона с «белорусских вечеринок», выдав ополяченных предателей за «великих белорусов», верховные идеологи попытались одновременно обосновать и доктрину « многовекторной политики» пана Макея , которая как раз и выражается понятиями «и не туда и не сюда» и «не вашим и не нашим», хотя служит она лишь переходным этапом на пути как раз «туда» и к «ихним» - в то время, как большинство белорусов как раз тянутся «сюда» и к «нашим». И в самом же сериале на примере еще одного «выдающегося белоруса» подтверждается, что тянется такая ситуация - при всех сказках о «национальном единстве» - издалека: «Дунину-Мартинкевичу самому дворянство то подтверждали, то нет. Крестьяне даже писали анонимки о подделке документов. Проходил по громкому делу о фальсификации» (Ч.4.: 12.43). Национальное единство у белорусских крестьян было - но только не с местной польской и ополяченной шляхтой, а с великорусским чиновником и офицером.

Однако самое любопытное происходит тогда, когда авторы фильма начинают с восхищением описывать общественно-политическое и экономико-правовое положение «белорусской шляхты». Самое - ибо происходит это на фоне все еще сохраняющегося образа белорусской власти во главе с А.Г.Лукашенко , как власти для народа - антиолигархической, служивой, ответственной, аскетичной - какой она и должна быть, и была именно в русской монархии. Здесь же нам предлагается голая правда о шляхетской демократии и одновременно сочинение на тему «Мой идеальный общественный строй» от прозападной белорусской внутривластной элиты. Итак, какой же они хотят видеть этот строй в новой Беларуси? Прежде всего, «если мы возьмем сословие, идентичное шляхте, во Франции, то оно составляло примерно 5% от населения, что же касается процентного соотношения на территории наших земель..., то это - порядка 20%» (Ч.1.: 5.08). Ранее, как мы помним, в отношении к России процент был скромнее - 16%, но перед «прогрессивной Европой» упасть лицом в грязь было нельзя. Можно только представить, чего стоило крестьянам (особенно белорусским) кормить эту ораву бездельников (вспомним, про «балы» и «замковый гламур» вместо «рыцарских турниров») и собственных угнетателей.

А теперь - главное: «Речь Посполитая фактически была шляхетской демократией, шляхетской республикой. После подписания Генриховых артикулов власть короля была вообще ограничена в Речи Посполитой . Шляхта выбирала на должность короля того или иного кандидата (Ч.2.: 21.29)... Шляхта вообще фактически и руководила этой страной... Именно она входила в Сейм, который принимал решения. Сейм был главным руководящим органом, а не король. Король должен был подчиняться любым решениям Сейма. Через шляхту ограничивалась власть короля (Ч.2.: 25.09)...Самих шляхтичей мог судить только король, с начала эпохи Возрождения - Великий Сейм, а там расставлены свои люди: от каждого повета ВКЛ выдвигались два кандидата - лица, которые пользовались популярностью со стороны шляхты (Ч.3.: 0.54)... Вся полнота судебной, фактически и исполнительной власти, законодательной власти - все три ветви власти принадлежали им, и это также не имеет аналогов во всемирной истории: такие права! Действительно, полная неприкосновенность» (Ч.3.: 2.43). Если Александр Григорьевич не понимает, то - это и про него, и про него в первую очередь. Как следствие такого политического положения «белорусская шляхта» и, в частности, « Радзивиллы претендовали на трон и имели такой же доход, как и вся Речь Посполитая (Ч.3.: 3.29)... Доход Кароля Радзивилла был выше всего дохода Речи Посполитой - он имел свои крепости, свое частное войско» (Ч.3.: 25.38).

Итак, неограниченная олигархическая диктатура под видом демократии, с декоративным президентом, неприкосновенной бизнес-элитой с частными крепостями и войском и купающаяся в деньгах - вот идеал и ближайшая цель стоящей за сериалом и всей идеологической политикой (равно как и либеральными реформами в целом) внутривластной группировки, всячески поощряемой на достижение этой цели западными хозяевами. Хуже, чем в Российской Федерации при Ельцине и Гайдаре. Это - милая их сердцу Украина Порошенко. Кто же является бельмом в их глазу? Тот, кто и для Порошенко, - Русский мир и русская государственность: «По своим возможностям шляхта в Речи Посполитой выбирала короля, в Российской Империи дворянство было исключительно служилым сословием, которое полностью подчинялось воле Императора или должно было подчиняться... Города (в составе Российской Империи) утратили Магдебургское право, отмена выборов и самоуправления, сюда направляется чиновничество и судовые служащие» (Ч.4.: 11.56). Представляете, какая дикость: высшее сословие подчинено царю, исключительно служит государству, вместо балов, гламура , поклонения паненкам-богиням, в регионах начинают работать чиновники и даже открываются суды, а глава государства получает право назначать в них губернаторов (если А.Г.Лукашенко не понял, его или его преемника намереваются лишить и этого права)!

Но вина Российской Империи отнюдь не ограничивается лишением «достояния всех белорусов» неограниченной свободы. Она покусилась на «святое» - на само имя Шляхты! Из первого же предложения сериала мы узнаем, что «во время переписи населения Российской Империи в 1897 году из всех белорусов «дворянами себя назвали 1,5% - менее, чем казаков..., под 80% - крестьяне, чуть более 10% - мещане... Шляхта - под запретом, как класс её слили с простым крестьянством, но считать себя шляхтюками продолжали жители целых белорусских местечек, имея определенный гонор и часто больше ничего» (Ч.1.: 0.31). Гонор пытались отобрать у несчастной Шляхты безжалостные царистские мучители с казаками, очевидно, ненавистными «творческому коллективу» и Макеям-Якубовичам, несмотря на героическое сопротивление: «Случаи самоотречения (от шляхетства) были редкими и не имели того, на что, вероятно, рассчитывали царские власти, принуждая, карая и отбирая имущество, ссылая» (Ч.4.: 10.05). Как известно всем историкам, отношение к польской аристократии властей Российской Империи не имеет исторических аналогов по великодушию и вкупе попустительству враждебной инородной и иноверной элите в своем государстве, с принесением в жертву подчиненного ей местного простого русского народа. И только гнусные и кровожадные восстания вынуждали власть к постепенному принятию мер по их обузданию (притом только подтвержденных мятежников) и, в частности, деполонизации белорусского края. Но у белорусских идеологов это были «невинные жертвы царизма»: «Можно было пойти по пути конфискации, что и происходило очень часто - любое сопротивление императорским, российским властям каралось... Те же Радзивиллы вынуждены были иммигрировать, выезжать в Западную Европу, определенное время проживать, например, в Лондоне или в Париже (Ч.4.: 1.23)... К категории мелкой шляхты после восстания 1863 года властями были использованы достаточно жесткие меры наказания... Сотни тысяч шляхтичей...были высланы в Сибирь. Вот почему за Уралом, в глубине России - самая великая и патриотичная диаспора белорусов... Даже там диктовали условия, как их называть, чтобы подчеркнуть свой статус» (Ч.5.: 21.19). Как видим, истерзанные «бесчеловечными карами» «белорусские страдальцы» находили в себе силы даже в «муках» гонорливо подчеркивать свой социальный статус.

Чтобы вселить в белорусов веру в существование «белорусской шляхты» и коварные попытки «русских шовинистов» изгладить «истину из их памяти» заказчики и производители «Брутальной истории» уже на первых минутах сериала втемяшивают, что «благодаря литературе в сознании успешно культивировался стереотип про фанаберистых и чудаковатых панов, ну а про белорусов - исключительно как крестьянскую нацию. Далее шляхта вообще исчезла из нашего лексикона... Непосредственно слово "шляхта" с белорусского на русский додумались переводить как "дворянство", вводя в заблуждение целое поколение. Но шляхта была: белорусов называли шляхетной нацией!» (Ч.1.: 1.05). Белорусы никогда ни из одного источника не смогут узнать, кто и когда называл их «шляхетной нацией», но им уже в первой серии показывают, на сей раз, «подвижников» нашего времени, которые титаническими усилиями пытаются в своем лице возродить «национальное достояние великой белорусской шляхетной нации». Оказывается, «пять лет назад родовитые потомки, назовем их современные шляхтичи, официально зарегистрировались как "Минское собрание потомков шляхты и дворянства"» (Ч.1.: 7.02). У них «в обществе принято обращаться друг к другу или "пан" или "господин"... На каждый месяц вместе составляют план шляхетских действий: проведение салонов, балов со своим дресс-кодом (Ч.1.: 9.22)...Кому-то эти костюмированные салоны покажутся ролевыми играми взрослых, которые не наигрались в детстве, только ж они ничего не реконструируют, а проживают...- история родины приобретает конкретные черты» (Ч.1.: 10.45). «Конкретные черты истории белорусской родины» почему-то приобретают на панах-господинах вид ортодоксально-масонских облачений. Только игры эти совсем не безобидные, тем более что уже и теперь «в таких минских салонах можно встретить и великого маршалка, и канцлера Минска, главного скарбника и судью-выводного» (Ч.1.: 6.23). Конечно, показанные в эфире люди в основном и являются не наигравшимися в детстве взрослыми, больными страстью тщеславия, но совершенно очевидно, что за ними скрываются не попавшие в кадр иные, уже отнюдь не игровые «великие маршалки », «главные скарбники», «судьи» и «канцлеры», которые только ждут своего часа и нуждаются в подготовленном сознании белорусских граждан.

Как начался сериал брутальным вбиванием в белорусов веры в существование «белорусской шляхты» и вековую войну с ней «москалей», так этим он и заканчивается: «19 февраля 1868 года с переводом однодворцев в крестьян можно считать датой окончательной ликвидации шляхетского сословия в Белоруссии [куда же делись «белорусские» многодворные Радзивиллы и Сапеги?!] - процесс занял почти столетие. Теперь по праву этнически белорусские земли, центр ВКЛ, называют крестьянской нацией. Вся дальнейшая живопись, литература и, конечно же, кино этот стереотип будут поддерживать в представлении не одного поколения... Пройдет полтора столетия, пока в новой Беларуси при открытии забытых пластов национальной истории, услышав слово "шляхта", белорус не будет браться за перевод» (Ч.5.: 23.48). Конечно, не будет - потому что после просмотра одного только этого фильма, услышав сие слово, всякий разумный белорус, потомок православных западнорусов и советских партизан, будет браться не за перевод, а за автомат.

Понимает ли сам А.Лукашенко, каким позором он лично покрывается в глазах белорусов и россиян, которые видят эту «брутальную» польско-шляхетскую пропаганду, и в какой афере, направленной против него же самого, не говоря о Белой Руси и Русском мире, он соучаствует? Позволяя взять в руки власть в области исторической идеологии потомкам или адептам ополяченной и окатоличенной шляхты, А.Лукашенко и белорусская власть в целом (исключая самой шестой колонны идейных хлопоманов-неошляхтичей ) отнюдь не объединяет их с православным белорусским большинством, становясь своей для всех и каждого, но, не становясь своей для первых (чего не сможет сделать ни при каких условиях), предает и отрекается от вторых, лишаясь их поддержки. Ибо нельзя объединить верных сынов православной Белой Руси с ее предателями и компрадорскими коллаборационистами ни 1385, ни 1569, ни 1596, ни 1648, ни 1794, ни 1812, ни 1918, ни 1941, ни 1991 годов и соответствующих веков, ни настоящего века XXI-го. А вот вырастить самовлюбленных, нравственно разложившихся идиотов и дебелорусизированных манкуртов этим сериалом можно вполне. Думается, что сериал «Шляхта. Брутальная история» если где и заслуживает прокрутки и внимательно просмотра, так это, прежде всего, в Парламенте и Общественной Палате Союзного государства России и Беларуси, желательно в присутствии экспертной героини сериала и замглавы комиссии по международным делам белорусского парламента Попко , её продвинутого начальника Воронецкого и самого министра иностранных дел Макея вкупе с господином российским горе-послом Суриковым и всем московским руководством ущербного « Россотрудничества ».

Одним из достойнейших ответов на «Брутальную историю», упредившим само появление нейролингвистического «шедевра», служит статья-доклад всё того же упоминавшегося бывшего мозга аналитической идеологии Администрации Президента, профессора Л.Е.Криштаповича «Миф о существовании "белорусской" шляхты» , подтверждающая всё нами вышесказанное. Ретроспективная идея «белорусской шляхты» принадлежит полонофильским хлопоманам в.п . XIX века и их наследникам XX - XXI вв.: «Белорусский историк Михаил Коялович в 1884 году отмечал, что поляки стремятся сойтись с местным народом и привлечь его на свою сторону. Они говорят о своем уважении к белорусской народности и желают, чтобы эта народность развивалась и создала свою письменность, печатала книги на своем языке. Но в то же время они говорят, что только польская народность является творческим народом и должна двигаться на Восток, а белорус, получая образование, должен делаться поляком. Таким образом, за всей этой мнимой заботой польской шляхты о белорусах скрывался все тот же польский шовинизм с его антибелорусской политикой - восстановления Польши в границах 1772 года».

В действительности же, «вся закавыка в том, что никакой "белорусской" шляхты ни в XVIII, ни в XIX веках на территории Беларуси не было... Отсутствие собственно белорусской шляхты как высшего сословия в тогдашнем обществе на территории Беларуси обусловлено своеобразием исторического развития нашей земли... Специфика формирования белорусской народности на протяжении длительного исторического развития выразилась в том, что к середине XVII века белорусский народ состоял лишь из низшего сословия - крестьян и мещан - и потерял высшее сословие - шляхту... Она ополячилась и окатоличилась . Уже в челобитной Львовского православного братства русскому царю Федору Иоанновичу от 15 июня 1592 года с печалью говорится о денационализации православной русской шляхты. "Поелику в Польских странах в великих печалях обретаемся, а все благородные в различные иноверия пали; мы же, как не имеющие пристанища, к тебе благоутробному, тихому и благонадежному притекаем. Да уподобишься, всесветлый царь, Великому Владимиру, просветившему весь род Российский святым крещением". А знаменитый автор "Славянской грамматики" Мелетий Смотрицкий в своем известном "Фриносе", или "Плаче восточной церкви" (1610) окончательно констатирует смерть высшего сословия русского народа, погибшего в полонизме, латинстве и иезуитизме. "Где теперь, - вопрошает Мелетий Смотрицкий, - дом князей Острожских, который превосходил всех ярким блеском своей древней православной веры? Где и другие славные роды русских князей - князья Слуцкие, Заславские, Вишневецкие, Чарторыйские, Соломерецкие, Соколинские, Лукомские и другие без числа?" Высшее (русское) сословие исчезло, оно денационализировалось. Русскими по своей ментальности остались лишь крестьяне и мещане. Осталась лишь этнически чуждая белорусскому народу польская шляхта, которая экономически, административно, идеологически господствовала на Белой Руси вплоть до Октябрьской революции 1917 года».

И уже знакомый нам по смыслу общий вывод, подводящий итог всему исследованию о польско-шляхетском корне всей нынешней идеологической стратегии прозападной внутривластной элиты по перестройке народно-исторического самосознания белорусов: «В своей борьбе против общерусской природы белорусского народа фальсификаторы отечественной истории сконструировали миф о "белорусской" шляхте. Цель этой фальсификации путем подмены польской шляхты шляхтой "белорусской" - противопоставить белорусов и русских по культурно-цивилизационным и ментальным основаниям и представить польские восстания в конце XVIII века и в XIX веке в качестве "белорусского" национального движения. Зачем фальсифицируется наша история? Затем, чтобы разрушить цивилизационное единство белорусского и русского народов, лишить белорусов своей общерусской корневой основы, навязать белорусам антирусские взгляды на нашу общерусскую историю и тем самым осуществить деисторизацию белорусского национального самосознания с целью перевода его на позицию чуждых исторических, точнее, антиисторических измышлений. Фальсифицируя наше прошлое, преследуется цель лишить нас настоящего и будущего. В результате белорусский народ, лишенный своей истории, которая включает в себя прошлое, настоящее и будущее, становится удобным материалом для реализации антирусских и антибелорусских замыслов в современном мире... И здесь возникает закономерный вопрос. На что рассчитывают фальсификаторы отечественной истории, осуществляя замену польской шляхты шляхтой "белорусской"?... Фальсификаторы, разбивающие свой лоб перед так называемыми европейскими ценностями, молящиеся на западную витрину, - настоящие фарисеи как в политике, так и в культуре. Они правильно соображают, что при известном стечении обстоятельств власть может оказаться в их руках. Своими историческими фальсификациями они, с одной стороны, еще больше разрушают самосознание нашего народа и тем самым делают его податливее к восприятию антинациональных россказней на тему, что Радзивиллы - это белорусские князья, а с другой, если вдруг окажутся у власти, готовят идеологическую платформу для оправдания антиисторической политики польских шовинистов. Оказывается, польская шляхта и шляхта "белорусская" - это одно и то же, а поэтому белорусское общество должно относиться к России как к неприятельской стране и всячески поддерживать восстановление Польши от моря до моря. Такова идеологическая подоплека создания мифа о существовании "белорусской" шляхты ».

Пантелеимон Филиппович

Каждый десятый белорус сегодня может причислить себя к наследникам благородного сословия. Такого мнения придерживаются члены Минского собрания наследников шляхты и дворянства. В общественном объединении не ограничиваются устной констатацией факта, но даже выдают специальные грамоты. Насколько достоверны эти сведения? TUT.BY отправился в гости к тем, кто в наши дни не стесняется носить шляхетский кунтуш.

Встречают по одежке

Председатель Минского собрания наследников шляхты и дворянства Игорь Чекалов-Шидловский любит встречать журналистов во всей красе. Забавная шляпа и ярко-красная накидка мигом возвращают нас в прошлое. Именно так, считает наш собеседник, одевались шляхтичи много веков назад.

- Я часто выступаю перед публикой и всегда рассказываю людям, что это наш белорусский национальный костюм. Многие удивляются: как же так? Кунтуш - это элемент шляхетской одежды, а шляхтой у нас были 15-20 процентов населения. Но, к сожалению, по ряду обстоятельств нашими поэтами был создан образ белоруса какого-то совсем бедного, пригнутого, в лаптях и портках.

Изучением образа жизни и привычек шляхты Игорь Чекалов-Шидловский занимается уже более 10 лет. В прошлом он преподавал математику в политехническом институте. Потом жизнь занесла в издательское дело. Неподдельный интерес к истории своей фамилии проснулся в нашем собеседнике после печати одного из гербовников. Выяснилось, что по отцовской линии он происходит от русских дворян - Чекаловых. У матери шляхетская фамилия - Шидловская. По обеим "косам"- благородное происхождение! Как тут не создать общественное объединение?

- Я решил: почему бы не показать этот путь другим людям? Если я смог узнать о своем происхождении больше, нужно подсказать, как это сделать, другим!

Еще один наследник шляхты и по совместительству руководитель музыкальных программ объединения Юрий Шеремет щеголяет по рабочему кабинету в нарядной "барме". Это тоже элемент шляхетского костюма.

- На барму вешают все награды, ее цвет соответствует цвету герба. В такой одежде можно приходить на дипломатические приемы.

Сегодня организация насчитывает около 350 действительных членов и порядка двух тысяч так называемых "кандидатов" - тех, кто хотя бы однажды интересовался своей родословной. В 99 процентах случаях, по словам Игоря Чекалова-Шидловского, эти люди получают подтверждение о принадлежности к благородному сословию.

- Дело в том, что к нам редко приходят случайные люди. Это те, кто уже обладает какой-то информацией от родственников, знает свою семейную историю. Очень редко, только на книжных выставках, пишут заявки все подряд, там процентов 30 приходится отбросить. При этом я подчеркиваю, что мы не выдаем каких-то реальных документов. Все грамоты и гербы - это реконструкция.

"Потерянный миллион"

По оценкам Минского собрания наследников шляхты и дворянства, десятая часть белорусов имеют шляхетское или дворянское происхождение. Здесь говорят так: "потерянный миллион". Но лишь около 5 процентов шляхты, рассказывает
Чекалов-Шидловский, могла позволить себе жить на широкую ногу. Остальные были бедны и сами обрабатывали землю. Ходили за конем, но обязательно с саблей.

- Ношение оружия - привилегия шляхетского сословия. Крестьянам это было недоступно. Кроме того, шляхтичи имели право участвовать в выборах, могли покупать, завещать землю и так далее. Еще одна особенность - фамильность. Шляхта держалась за фамилию как за знамя, в отличие от той же России.

Игорь Чекалов-Шидловский часто сталкивается с тем, что люди не видят разницы между шляхтой и дворянством.

- Шляхта - это древнее благородное сословие, когда никакого дворянства еще и в помине не было в Российской империи. В конце 18 века Екатерина Вторая издала указ, чтобы проверить, что это за шляхтич такой, который сам за конем идет. 100 лет шла проверка, примерно четверть шляхты перевели во дворянство, а всех остальных записали в крестьяне и мещане. Но настоящие шляхтичи всегда помнили о своем благородном происхождении, даже в том случае, если им не давали на это подтверждающих документов. Лишь в начале 20 века, когда начался красный террор, от шляхетского звания стали открещиваться. Многие даже меняли несколько букв в фамилии, чтобы не считаться шляхтичами. Сегодня эти люди восстанавливают свою связь с предками, у нас есть такие примеры.

На шляхетское прошлое, говорят наследники, указывает фамилия. Если она заканчивается на -евич, -ович и -ски (Шидловский, Янцевич, Янукович), существует большая вероятность, что ваши предки принадлежали к благородному сословию. По словам членов Минского собрания, это первая ступень. Далее необходимо сверить свое имя с пофамильным гербовником. Эту услугу для желающих здесь предоставляют бесплатно.

Но чтобы подтвердить шляхетское происхождение, нужно продолжать исследовательскую работу. Существуют редкие гербовники, в которых можно найти подробный рассказ обо всех значимых шляхетских родах. Их подробное изучение на многое может пролить свет. Третий этап - детальная проверка информации в Национальном архиве. На этом уровне составляется история рода, это долгая и кропотливая работа. В зависимости от объема дела интерес к истории своей семьи обойдется в 1000-2000 долларов. Некоторые энтузиасты и на этом не останавливаются. Они заказывают публикацию книги об истории своего рода.

- Насколько достоверна информация, которую вы предоставляете белорусам?

- Все, что написано в архиве, достоверно. Иногда фамилия может совпасть случайно. Мы всегда об этом предупреждаем: это история, а не геометрия. Здесь могут быть пробелы, но они ничтожны в процентном соотношении. Ведь за то, что ты "подмазался" к шляхте, наказывали. Это было не просто: безземельного крестьянина можно было определить с первых шагов.

От автослесаря до кандидата наук

Приобщиться к современным наследникам шляхты может любой желающий, даже потомок крестьянина. Но такие люди, по словам председателя Минского собрания наследников шляхты и дворянства, заявок не оставляют. Видимо, никто не хочет вдаваться в подробности своего неблагородного происхождения. Что же касается наследников высших сословий, то сегодня они занимают самое разное социальное положение. Среди членов собрания есть и автослесари, и кандидаты наук. Тем не менее, потомков благородных сословий, считает Чекалов-Шидловский, видно издалека.

- Когда идут собаки породистые или обычные, вы узнаете? С нами все точно так же. Потомка шляхтича можно узнать по фенотипу и манерам. Наши гены сохранились. Есть белорусская внешность, это ни с чем не перепутаешь. Нам постоянно вдалбливают, что мы скромные, "памяркоўные". На самом деле, потомки шляхтичей очень самодостаточные люди.

Чтобы подтвердить свои слова, председатель собрания показывает нам Кодекс шляхетской годности. Составлен он "на мове" и гласит о том, что наследник шляхты обязан любить Отчизну, интересоваться ее историей и уважать ее культуру.

- Это очень широкая платформа. У нас есть монархисты, республиканцы, белорусская шляхта, русское дворянство. За все время только 2 человека были исключены из организации. Один - за недостойное поведение, второй - за неправильное отношение к спиртным напиткам. Из шляхты тоже исключали по тем же причинам.

Балы в 21 веке

Члены организации ведут чрезвычайно насыщенную жизнь. Они регулярно собираются на салонах, балах и других светских мероприятиях. Юрий Шеремет рассказывает, что он - потомок прусского короля. Сюда он привел всю свою семью: жену и дочку, даже внучка интересуется историей.

- У нас совершенно нет социальной жизни для людей, как в Европе. В советское время были какие-то профсоюзные собрания, люди как-то сплачивались, а куда сейчас выйти паненке? Куда наряжаться? И люди очень ценят наши мероприятия как элемент социальной жизни.

Очаровательная дама в не менее очаровательной шляпке подтверждает эти слова. Как истинная дворянка Светлана Шандалова обожает балы.

- Лет пять тому назад я посещала выставку книг. Я шла в красивой шляпе, на высоком каблуке и с прямой спиной. Мне сказали: у вас явно солидные корни. А я знала, что мой дедушка был сыном помещика. Мне рассказали о моем старинном роде и сделали членом организации.

За время нашего разговора современные шляхтичи не раз упомянули, что главная цель для них - поднятие духа белорусов. "Наследник благородного сословия" - это звучит гордо. Но, может быть, только звучит?